10.07.2023
· время чтения:
13 мин
На днях в Алматы появилось сразу два новых объекта паблик-арта. Это скульптуры художника Сырлыбека Бекботаева из серии «Шапан». Первый украсил улицу Панфилова, второй — площадь Есентай. Мы поговорили с экспертами, которые рассказали нам о самых амбициозных практиках паблик-арта в современных городах и о социокультурных феноменах, связанных с этой формой искусства.
Дина Байтасова, основатель галереи TSE Art Destination, куратор проекта «Қара Шапан»:
Релевантный паблик-арт в городском пространстве сегодня — это большая редкость, даже в главных мировых столицах. Чтобы появиться в общественном пространтсве, объекту паблик-арта нужно преодолеть километры бюрократии и всевозможных конкурсов, соответствовать различным правилам безопасности. В этой ситуации от искусства может остаться не так много. Кроме того, сегодня публичные пространства городов наводнило коммерческое искусство, вокруг нас много советских бронзовых памятников или кем-то спонсированных рекламных инсталляций. Где во всем этом искусство? Тяжело соблюсти все формальности и интересы разных сторон и при этом сделать по-настоящему интересную творческую работу. Я рада, что в проекте «Қара Шапан» мы предоставили Сырлыбеку Бекботаеву свободу продолжать свой творческий путь, сохранили уникальный национальный код, присущий его работам.
«Қара Шапан» выражает простоту и силу, которые присущи нашему центрально-азиатскому колориту. Эта скульптура работает как символ, но при этом она абсолютно современна в своем исполнении за счет игры с объемом и прозрачностью железного кружева. Она напоминает огромное облако, которое приземлилось под деревом в самом центре города в медитативной позе, как аруах, призрак нашего наследия. Кажется, что если ветер подует немного сильнее, этот дух испарится. Мне кажется, что «чапан» настолько прост и многогранен, что по нему можно исследовать нашу культуру. Он располагает к себе своей непосредственностью. Чапан, несомненно, может стать символом города и даже страны.
Одна из сложных задач для паблик-арта — оставаться в поле современного искусства и при этом быть понятным широкой аудитории. С одной стороны, паблик-арт не должен быть слишком простым, обывательским, чтобы сохранялась его оригинальность и актуальность. С другой стороны, паблик-арт должен быть близким каждому зрителю — как местному жителю, так и туристу. На мой взгляд, Сырлыбеку Бекботаеву удалось и то, и другое, благодаря масштабу скульптуры и очень деликатной технике плетения железа вручную, игре света и тени, форме. «Қара Шапан» — это уникальное сочетание объема, масштаба и легкости.
Владислав Слудский, арт-консультант, куратор:
Паблик-арт является определенным социальным смысловым магнитом. Поскольку сегодня в постиндустриальной экономике города соперничают за своих жителей, одним из критериев комфортного города является его культурный ландшафт. Города должны предоставлять разные классные «плюшки», которые делают их уникальными. Паблик-арт — это один из инструментов создания этой уникальности, наряду с архитектурой, культурными городскими программами.
Паблик-арт решает большое количество разных задач в разных экономических и социальных ситуациях. Он часто используется как рычаг джентрификации. Он роняет преступность. Есть исследования, которые говорят, что в месте, которое облагородили паблик-артом, у вас, грубо говоря, реже украдут кошелек. Это напрямую влияет на развитие человеческого капитала.
Есть и такое исследование. Если рядом стоят одинаковые дома, как типичная советская застройка, и все живут как будто в одном доме, который размножили, то более любознательные, открытые миру, с более критическим мышлением люди вырастут в том доме, рядом с которым стоит какая-то скульптура. Это некий разрыв реальности, через который люди потом проникают в разные креативные профессии. Или даже если вырастет математик, то у него будет лучше с абстрактным мышлением, чем у ребенка, который вырос в доме без паблик-арта.
Также есть исследования, которые обращают внимание на экономическую составляющую паблик-арта. Он увеличивает пешеходные потоки. Выигрывают экономики, которые рядом, малые бизнесы, те же кофейни. Человек скорее выпьет лимонад на той площади, где есть какая-то скульптура. Потому что это привлекательно, это классно, это создает «гений места» — genius loci. Таким образом малые бизнесы зарабатывают больше денег, потому что становится больше пешеходных потоков. В экономике появляется больше денег.
Место с паблик-артом становится instagramable place. Люди приходят туда фотографироваться, подтягивается другая часть креативной индустрии. Сегодня это те же тиктокеры. В рамках ЭКСПО-2017 в Астане мы установили скульптуру Марка Форнеса. И сейчас вокруг нее генерится огромное количество контента, потому что она сама по себе привлекательная для других креативных умов.
Есть разные уровни вовлечения, есть разные паблик-арты. Что-то устанавливается временно на полгода, есть скульптуры которые «делают» города, как, например, «Боб» Аниша Капура в Чикаго. Люди ассоциируют город с этой скульптурой. Многое зависит от того, насколько потом такие организации, как, например, Казтуризм или другие органы, которые взаимодействуют с туристическим аппаратом, вшивают этот паблик-арт в свои pr-материалы, в коммуникацию с внешним миром.
Мы можем вспомнить пример Катара. Это страна, которая демонстративно и открыто скупает очень дорогой паблик-арт, в частности на аукционах Christie’s и Sotheby’s. В аэропорту Дохи есть произведение скульптора Урса Фишера, которое, по моим оценкам, стоит от 6 до 10 миллионов долларов, и Катар стремится мне об этом рассказать. Когда я лечу на Qatar Airways в самолете, в их ролик об их стране вшит вот этот швейцарский художник. И для политики это сигнал о демократическом обществе. Мы знаем, что Катар — это тоталитарный режим. Но через такие инструменты он может притворяться перед своими потенциальными посетителями некой демократической структурой: «Посмотрите, у нас в аэропорту скульптура новаторского современного западного художника». Впрочем, весь их аэропорт запакован крутым дорогим паблик-артом — например, там есть KAWS. И это для меня тоже территория паблик-арта. Он внутри здания, но все равно это общественное пространство, хаб, где человек бесплатно взаимодействует с очень высоким искусством. Паблик-арт не всегда на улице. Это могут быть вокзалы. Как, например, работа Ники де Сен-Фалль в Цюрихе. Иногда это аэропорты. Алматы предстоит сделать много работы в этом направлении, и я очень рад, что сейчас началось оживление. Я надеюсь, что это будет разворачиваться и в сторону западных художников тоже, чтобы сделать город местом встречи разных культур. Это ведь тоже политические маркеры, с помощью которых город может показать, с какими регионами он ведет бизнес.
Ольга Веселова, куратор, Фонд Art&Creative Solutions:
Пока в Алматы нет программы или протокола по внедрению паблик-арта в жизнь города. Один из наиболее распространенных комментариев в этом отношении, что у города и так много других проблем, и для внедрения искусства еще не пришло время. Я думаю, что это недальновидный комментарий из разряда популистских. Город настолько синкретичен, что мы не можем решать один вопрос. Решать нужно комплексно. Визуальный облик города — это тоже важно. Им заниматься нужно не тогда, когда будут решены все остальные вопросы, а параллельно, иначе за созданием только инфраструктурных проектов мы можем потерять облик города.
Алматы, как городу, который имеет амбиции войти в десятку лучших городов мира и пытается развивать туризм, про паблик-арт тоже нужно думать. Нужен специальный орган или программа в городе, которая будет этим заниматься. Кроме того, работа с паблик-артом — это работа с очень разными группами. Есть горожане, представители бизнеса, власть, профессионалы от искусства и другие. И для такой работы нужна грамотная фасилитация. Отсутствие коммуникации демонстрирует горожанину, что он выкинут из городской жизни, что его мнение совершенно не учитывается, что он — не часть этой системы. Это в корне губительно для города. Если горожане не чувствуют город своим, хорошей жизни в нем не добиться. Всего этого можно избежать, если грамотно вести паблик-арт программу. Нужно, чтобы профессионалы подключались на этапе фасилитации.
В 1981 году в Нью-Йорке была установлена скульптура «Опрокинутая дуга» американского абстрактного скульптора Ричарда Серры. Она представляла собой изогнутую стену из металла, которая преграждала путь людям на площади. Это была площадь, которую люди чаще всего проходили насквозь. Люди были не готовы к этому. Они стали возмущаться, что их привычный путь был изменен и затруднен. Но художник подчеркнул, что работа сработала. Идея этой скульптуры — вырвать человека из будничности, повседневности. Люди, которые раньше просто как пассажиры пересекали эту площадь, теперь вдруг заметили ее.
Паблик-арт работает с эмоциями людей. Если он не вызывает эмоций, то он не работает. Бытует мнение, что искусство должно только лишь радовать и дарить красоту. Искусство — это отражение жизни. Мы понимаем сейчас, что постоянно быть счастливым — это ненормально, что человек испытывает очень разную палитру эмоций, которая обогащает нашу жизнь, делает нас живыми. Так же и искусство может вызывать разные эмоции. Плохо, если оно их не вызывает совсем и вы его не замечаете.
Современный город призван предоставлять разный спектр впечатлений своим жителям. Пока в сфере искусства в публичных пространствах Алматы недостаточно развит. Чтобы улучшить этот показатель необходима совместная работа городских властей с привлечение профессионалов и вовлечением общественности.
Меруерт Калиева, основательница галереи Aspan Gallery:
Релевантный паблик-арт должен отталкиваться от места и выражать основные характеристики общества — это может быть сделано через обращение к местной истории или культуре.
Паблик-арт напрямую влияет на городскую среду и качество жизни горожан. Успешный пример паблик-арта способен превратить безликое пространство в то место, с которым у человека будет возникать эмоциональная и когнитивная связь. Также, паблик-арт способствует созданию коммьюнити, он создает возможность для участия в публичной жизни города. Удачный современный паблик-арт сочетает художественную ценность с возможностью для аудитории стать участником процесса.
В 2015 году во время Климатической конференции в Париже исландский художник Олафур Элиассон совместно с геологом Миником Розингом разложил 12 огромных кусков льда по кругу на городской площади, как будто это 12 часов циферблата. На протяжении 12 дней на глазах зрителей лед таял, пока не испарился вовсе.
В 1995 году арт-дуэт Христо и Жанны-Клод после долгих переговоров получил разрешение обернуть здание Рейхстага в Берлине в серебряную ткань на 14 дней. После того как здание было завернуто и через две недели снова открыто, горожане по-новому взглянули на архитектуру и пропорции здания, а также на все городское пространство и привычный им мир. Этот колоссальный проект стал одной из икон паблик-арта всех времен.